А Вирджил тем временем жаловался:

– Она все время пичкает меня кислой капустой, да еще уверяет, что это полезно.

– Полезно, – кивнула Наркисса. – Эллен Роуз Дикки в своей передаче назвала кислую капусту самой здоровой пищей. Я заказала в Клайде, Огайо, книжку: пятьдесят рецептов блюд из кислой капусты. Я добавляю в нее печеные пеканы, лук и готовлю томатный соус. А он отталкивает тарелку!

– Она воняет! – взревел Вирджил.

– Да ты ведь запахов не различаешь, – удивилась Наркисса, – потому что от тебя самого разит потом. Я покупаю мыло от пота в магазине. А он не моет подмышки, как я ему велю. Нет, раз в неделю он принимает ванну. Я прошу его чистить зубы "Листерином". Но у него нет времени – он читает газеты. Я говорю, что "Листерин" убивает двести миллионов бактерий за пятнадцать секунд. Но у него все равно нет времени. Я пытаюсь уговорить его каждый день принимать пивные дрожжи – по три лепешки, чтобы наладить стул, я ведь слышу, как он мучается, когда сидит в туалете. Нет, по его словам, пивные дрожжи ему не нужны. Видишь, как он лысеет? Я прошу его пользоваться тоником, который называют "Доктор для волос". Опять не желает! Хотя таким тоником пользуется сам знаменитый Гарри Ричман. И даже певица Рут Эттинг. Она говорит, что тоник творит с ее волосами чудеса. А Вирджилу он не нужен. Вирджил читает в моем журнале "Физическая культура" статью об идеальном мужчине, там старик Бернар Макфадден показывает специальный комплекс упражнений. А сам не вылезает из кресла. Я заказала бесплатный экземпляр книги о пользе динамического напряжения, – нужно всегда оставаться здоровым и сильным. Но он ее и в руки не взял. Я дала ему книгу Эрла Лидермана об укреплении внутренних органов. Посылала заказ аж в Ньюарк, штат Нью-Джерси, думала, ему понравится книга Лайонела Стронгфорта о том, как укрепить тело. Но Вирджил ее не раскрыл. Сказал только: "Стронгфорт – ты что, шутишь? Это не настоящая фамилия".

Вирджил кивнул:

– Расскажи еще, как ты купила тюбик "Ипаны", и моя зубная щетка окрасилась в розовый цвет.

Наркисса покачала головой. Она устала спорить.

– Сейчас я пользуюсь "Ипаной", – продолжил Вирджил, – купил новую зубную щетку, и она остается белой. – Он прожевал ломтик мяса, окунув его в желток, потом сказал Карлу: – А ты знаешь, что тридцать тысяч человек ежегодно погибают в автомобильных катастрофах? Должно быть, специально караулят на дороге, как бы врезаться друг в друга. Только что прочел, – добавил он и повернулся к Наркиссе. – Где это было, в "Либерти"?

– Да, кажется, в "Либерти", – ответила она. – А может, в "Психологии"? Статья называлась "Жизнь в современном мире".

10

В первый раз Кристал увидела жилище Карла, когда приехала в Талсу за покупками. Он показал ей квартирку с двумя спальнями, в которой жил с тех пор, как стал сотрудником Службы федеральных маршалов. По его словам, он платил тридцать долларов в месяц за квартиру с мебелью, включая отопление и электричество, новую кухню и зимнюю веранду...

– Неплохо, – сказала Кристал.

Карл рассказал, что домовладелец обязал его перекрасить стены и обновить ковровое покрытие, но он только повесил фотографии в гостиной. Ему хотелось, чтобы Кристал посмотрела на них. Некоторые были увеличены.

– Вот мой отец в форме, когда он служил в морской пехоте. – Карл подождал, пока Кристал подойдет поближе, и, дотронувшись до снимка, добавил: – Он служил на "Мэне".

Всем девушкам, которые побывали у него за несколько лет, Карл говорил про отца: "Он служил на "Мэне". Все были в курсе того, что произошло в Гаванском заливе в 1898 году, и знали, как Вирджила взрывной волной выбросило с корабля и как он попал в испанскую тюрьму.

– Ты уже рассказывал мне эту историю, – напомнила Кристал. – Когда заходил ко мне.

– Когда ты еще жила на ферме?

– Вскоре после того, как ты пристрелил Эммета. Ты говорил обо всех своих родственниках, о том, как жил в детстве. – Она развернулась к Карлу. – Тогда мне показалось: тебе хочется, чтобы я видела в тебе нормального парня, а не тупого копа, который только и делает, что стреляет в людей. – Кристал задумалась и снова повернулась к фотографиям. – Я никогда их не видела, но уверена, что смогу узнать твоих родственников, судя по тому, что ты о них рассказывал. – Она кивнула на один из снимков. – Это твоя мать. Ее, кажется, звали Грейс?

– По-настоящему Грасиаплена, – поправил Карл. – Полная грации. Но здесь не мама, а бабушка. Она из племени северных шайеннов.

– Ошиблась, – удивилась Кристал. – Раз она индианка, значит, и у тебя тоже есть индейская кровь. – Она смерила маршала взглядом, и на ее губах появилось подобие улыбки. – Вот уж никогда бы не подумала.

– В первый раз, когда я увидел Эммета, в аптеке, он обозвал меня полукровкой, метисом. А здесь я в ковбойском костюме; мне четыре года. Костюм купил папа. В детстве он мечтал стать ковбоем. В пятнадцать лет купил лошадь за пять долларов и решил ускакать искать работу подальше от дома. Но его отчим, священник Церкви Слова Христова, отобрал у него лошадь, продал ее, а деньги забрал себе. И тогда отец записался в морскую пехоту – ему было всего пятнадцать. А его мать сбежала в Монтану, в резервацию Хромого Оленя, чтобы жить со своим народом. Она и сейчас там, но я ее никогда не видел. И маму не видел; она умерла родами. Вот Грейс в белом платье в день их свадьбы в Гаване. Вот она со своим отцом, Карлосом, в честь которого меня назвали. Я виделся с ним один раз, когда отец возил меня на Кубу. Здесь отцовские скважины. А вот мы с ним на буровой вышке – я тогда был еще маленький. Отец любит фотографироваться.

– Ты в него пошел, – заметила Кристал.

– Но нефть он не любит. Несмотря на то что он регулярно получает чеки от нефтяной компании, он все равно выращивает пекановые деревья.

– Наверное, когда ты был маленький, он тебя баловал.

– Вирджил всегда покупал мне хороших лошадей. Я с двенадцати лет хорошо держался в седле и ходил за скотиной до того момента, как стал федеральным маршалом. Видишь увеличенный снимок дома? Мы с отцом и Наркиссой на веранде. Снялись в тот день, когда переехали туда. Раньше мы жили за городом, невдалеке от шоссе. Наркисса – экономка.

– Спорим, не только экономка, – подмигнула Кристал.

– Ну да, они с отцом вместе уже двадцать шестой год. Наркисса заботится о нем. Он читает газеты, а она журналы, потом они пересказывают друг другу прочитанное. Я приезжаю в Окмалджи по выходным, когда выдается возможность. Вот мы с папой сидим на веранде и разговариваем.

– Как два друга, да?

– Он любит послушать о моих делах.

– Значит, ты мог бы по-прежнему жить в родовом гнездышке?

– Да, и выращивать орехи пекан. Но отец всегда позволял мне самому принимать решения.

– И все-таки он, наверное, удивляется тебе.

– Почему мне нравится быть маршалом? Отец считает, что я люблю повыпендриваться, хочу прославиться.

– А ты не хочешь?

Карл улыбнулся. Кристал взяла его под руку и повела в спальню.

– Давай по-быстрому, – попросила она, – тогда я еще успею за покупками. Что, если я только задеру юбку и сниму трусы?

– Неужели ты носишь трусы?

– Солнышко, я ведь тебе говорила, я собираюсь к Вандеверу посмотреть, что там нового. Постарайся ради разнообразия не испортить мне прическу, ладно?

В то утро, вернувшись домой от отца, он принял душ, побрился, намочил расческу, чтобы сделать прямой пробор, причесался и побрызгался одеколоном. Под пиджак Карл решил надеть жилетку. На улице холодно, слишком холодно для панамы. Нет, он наденет коричневую мягкую шляпу, за два зимних месяца он привыкнет к ней, шляпа обомнется, и ему понравится в ней ходить. Ему нравилось брать ее за верх и приподнимать, здороваясь со знакомыми, он знал, что она ему идет, особенно если чуть загнуть поля. Плащи Карл не носил. За городом он надевал поверх костюма ковбойскую куртку на овчине. В городе, в машине или на улице, ему хватало дождевика. Он выбрал темно-красный галстук под синюю рубашку и темно-синий костюм и надел наплечную кобуру. Носить револьвер на бедре удобнее, но свой большой кольт Карл держал слева, под мышкой – так проще его выхватывать и можно доставать даже сидя.